в буфете, и, конечно, толстый бухарский кот, растянувшийся на подоконнике среди цветов.

Красочно описание обеда в доме Видинеевой. Каждая деталь говорит за себя, сатирически заостряет образы «хозяев мира сего», представляет их во всей наготе. Приведем отрывок из этой сцены:

«Духовные отцы и купечество к концу обеда потихоньку расстегнув верхние пуговицы брюк, продолжали опустошать тарелки с рыбой и пирогами. Разговор за столом стал оживленнее. Никита Захарович пил мало и только следил за гостями и хозяйкой. Пьяный дьякон тупо таращил свои круглые глаза на рыжик, поддетый им на вилку, и бормотал: «А-а, попался. Вот я тебя съем. Ам! — гавкнул он по-собачьи и, напугав сидевшую рядом попадью, ловко подбросил грибочек в рот, зажмурился и провел ладонью по своему пухлому животу». (35).

Не менее колоритен, чем дьякон из приведенной сцены, местный исправник, старый холостяк Пафнутий Никанорович, рассказывающий в пьяном виде историю из своей разгульной жизни. У этого исправника одна фамилия чего стоит: Захваткин. А сочетание таких деталей как надушенный платок, который он подносит к «осоловелым глазам», и то, что его «грузное тело» по знаку хозяйки слуги вынуждены были «вынести» в сенки, дополняет характеристику этого «именитого человека».

Или еще пример. Глебов отдельными зарисовками дает описание утра в Марамыше. И, как бы мимоходом, вставляет выразительный штрих:

«Прошел седобородый купец в стеганном картузе; истово перекрестился на церковь и, опустив в шапку нищего три копейки, вынул из нее пятачок».

Итак, купеческая среда предстает в романе Глебова в живых картинах и характерах, и это несомненное его достоинство. Заостряя в образах купцов их волчий облик или показывая вырождение буржуазного класса, Глебов не теряет чувства меры, за исключением отдельных досадных просчетов.

Подчас писатель так нагнетает это «страшное» в облике купцов, что заставляет Сергея «скрипеть зубами» (в эпизоде с поджогом мельницы), Никиту «зловеще скалить зубы». В таких моментах Глебову изменяет художественное чутье. Слишком беллетризована история Лукерьи Великановой. Луша — и красавица, и «соблазнительница», и боевая атаманша, и коварная вдохновительница своеобразного «бабьего бунта», эдакая вариация Лушки Нагульновой на уральской земле. Ничего нового в развитие сюжета этот образ не вносит и, на наш взгляд, не обогащает роман. Не находит своего развития и характер Дорофея Толстопятова. Он все тот же со своими свиньями, животной ненавистью к большевикам, со своей полоумной дочкой; разве что принимает участие в борьбе бандитов против Советской власти, но об этом больше сказано, чем показано.

Вообще в третьей части романа образы становятся схематичными. Вскользь говорится о судьбе Силы Ведерникова, о вредительстве Мокшанцева колхозу, сами характеры врагов художественно неубедительны. Им не хватает тех сочных красок, которыми выписан портрет купечества в первой части трилогии.

Трилогия Глебова изображает жизнь народа в переломный момент исторического развития. Крушение старого мира, рождение нового вовлекло в борьбу миллионы трудящихся. Великая Октябрьская социалистическая революция пробудила к действию дремлющие силы народа. Этот процесс становления сознания народа под руководством большевистской партии — в центре внимания Глебова.

В «Предгорьях Урала» постоянно подчеркивается контраст между миром собственников и трудовым народом. В заимке Толстопятова цинично говорят о переселенцах, которых кормят хлебом с лебедой и отрубями. Автор заставляет Фирсова-старшего взглянуть на свои жертвы: голодных детей и женщин. Андрей обличает действия отца, спекулирующего хлебом, и вновь говорит о голодающих, Крестьяне-хлеборобы, приехавшие на базар, жалуются на жизнь: не житье, а чистая мука. В сцене приезда на мельницу Сергея Фирсова Глебов подчеркивает рознь между казаками и мужиками, социальную неоднородность самого казачества (с одной стороны, кулак Сила Ведерников, с другой — казачья беднота).

В романе утверждается мотив трудовой жизни, отношение к труду является критерием нравственной цельности и чистоты героев. Так автор поэтизирует трудовую семью старого Лупана, любящего землю, его сына — труженика Евграфа; постоянно занятую работой Устинью, которая пришлась по душе этим людям. В романе постоянно чувствуется оценка исторических событий, их восприятие людьми труда. Особенно это звучит в массовых сценах, главах, рассказывающих о кануне революции.

Вот эпизод. Апрель 1917 года. На железнодорожной станции мужики обсуждают последние события, происходит такой разговор.

«Все слушали солдата. Без ноги.

— Царь Николай хотел было отдать свой престол брату Михаилу, а того, слышь ты, припугнули, и он отказался. Теперь правит там Временное правительство из помещиков и капиталистов.

— Значит, те же штаны, только назад пуговицей, — отозвался с печи какой-то мужик». (144).

Или другой эпизод. Никита Фирсов отправляется в Зауральск узнать, что происходит. Фирсовский работник Прокопий обращает на себя внимание Никиты невиданной ранее дерзостью, независимостью, веселостью. Они едут мимо деревни и слышат разговор крестьян.

«— Сеять будем в первую очередь безлошадным вдовам и солдаткам.

— А где взять семян? — раздался чей-то голос.

— Семена возьмем из церковных амбаров, распределять их будет сельский комитет.

— А как со старостой?

— По шапке его! — решительно выкрикнул солдат.

— Выберем свой Совет из крестьянских депутатов». (151).

Так в массовых сценах предстает в романе собирательный образ народа.

Выделяет автор и ряд характеров людей из народа, постепенно осознающего свои права. Это молодые рекруты Епифан, Федот, Осип, все трое — ученики большевика Григория Ивановича Русакова. Медленно и целеустремленно расшатывал Русаков привычные понятия молодежи о вере, царе и отечестве. Из частых разговоров с ним казаки узнали, что служба царская — сплошной обман, поняли, что рабочие, одетые в солдатские шинели, — их братья. Вот почему при известии на фронте о свержении царя ученики Русакова расправляются с белыми офицерами, а в последствии становятся видными людьми в Советах.

Удались Глебову такие народные характеры как Устинья и дед Ераско (в чем-то, правда, повторяющий деда Щукаря).

Устинья Батурина в первых главах романа — красивая, скромная девушка, влюбленная в Сергея Фирсова, мечтающая о счастливом замужестве. Устинья привлекает непосредственностью, искренностью чувств; нам открывается бурная жизнь ее сердца. Но не только это пленяет в Устинье, есть в ней такая скрытая сила, такие порывы (эпизод с тройкой), что приводят бывалого ямщика Батурина в восхищение: «Эх, парнем бы тебе родиться».

Эти задатки найдут потом свое развитие и достойное воплощение, а пока первое столкновение Устиньи с жизнью: женитьба Сергея на богатой чуть было не привела ее к гибели. Молча, затаенно хранит свое горе Устинья, и в этом умении переносить стойко страдания проявляется ее сильный характер. Чистота и цельность натуры Устиньи раскрывается в драматических сценах: встречах с Сергеем, в отношениях с семьей мужа.

Вторым рождением для Устиньи стали события Великой Октябрьской социалистической революции. Участие ее мужа Евграфа в борьбе с белоказаками и